Почему заблудился Александр Ципко? Александр Ципко: «На Украине надо строить параллельное русское государство Смотреть что такое "Ципко, Александр Сергеевич" в других словарях

Александр Сергеевич Ципко родился 15 августа 1941 года в г. Одессе. Служил в Советской Армии в войсках ГРУ с 1960 по 1963 год. Окончил философский факультет МГУ в 1968 году. С 1965 по 1967 год - работал в отделе пропаганды газеты «Комсомольская правда». С 1967 года по 1970 - в отделе пропаганды ЦК ВЛКСМ. С 1972 года по настоящее время - в Институте Экономики РАН (в прошлом - ИЭМСС АН СССР), с 1986 по 1990 год - консультант Международного отдела ЦК КПСС, с 1990 по 1992 год - заместитель директора ИМЭПИ РАН, с 1992 по 1995 год - директор научных программ Горбачев-фонда. С 1996 по 1998 год - редактор приложения «Независимой газеты» «НГ-сценарий». С 1999 по 2007 год - политический обозреватель «Литературной газеты».

С 1978 по 1980 года - доцент Института философии и социологии Польской Академии наук. В 1980 году получил степень полного доктора философии Польской народной республики.

С 1992 по 1993 год - приглашенный профессор Центра славянских исследований Хоккайдо, Япония, стипендия правительства Японии.

С 1995 по 1996 - приглашенный профессор центра Вудро Вильсона, Вашингтон, США, стипендия Конгресса США.

Книга «Как заблудился призрак», изданная в 1990 году в издательстве «Молодая гвардия», в свою очередь подвела черту под легальной критикой марксизма в СССР.

Автор 11 книг и более 200 научных и публицистических статей. Книги А.С. Ципко издавались в США, Германии, Италии, Франции, Японии и в Китае. Последняя книга Александра Ципко «Ценности и борьба сознательного патриотизма» была выпущена издательством URSS в 2009 году.

..

Александр Сергеевич ЦИПКО: интервью

ЧТО РУССКОМУ ХОРОШО?
Как мифы о национальном характере мешают модернизации страны

Какие мы - русские? Далек ли современный образ русского человека от вековых мифологизированных представлений? Как нам выйти из плена идеологических штампов о самих себе? Кому выгодны эти штампы? На эти вопросы "РГ" отвечает доктор философских наук Александр Ципко.

Что такое, с вашей точки зрения, "национальный характер"? В науке ведь этого термина не существует, во всяком случае это не предмет аналитики.
- "Национального характера" на все времена нет. Как и особой "русской цивилизации", особого "русского человека", который - по шаблону - не любит собственность, не любит преуспевание, нерационален, отдается великим порывам, и единственное, на что способен, так это витать в облаках. Все это мифы, которые абсолютно не соответствуют русской истории.

Россия разнолика. Было патриархальное Нечерноземье, которое не приняло реформы Столыпина. Юг России и Крым - это совершенно другой тип людей, состоятельных и способных. А сибиряки - наиболее сильные русские люди. Поэтому выпячивание в качестве "русского характера" некоторых особенностей крестьян Нечерноземья, мягко говоря, надуманно.

- Но ведь есть поговорка "Что русскому- хорошо, то немцу -смерть"? Значит, общие черты у нас все же есть?
- Да, есть психочерты, настроение души, что ли, которое присуще русскому человеку, но не совпадает с настроениями души немца, итальянца, француза, грека.

- И каковы эти особенности этнопсихологии?
- Ну, к примеру, движение психики из крайности в крайность. Почему у нас прижились революционные настроения? Потому что так развивается наша история: спокойствие, спокойствие - потом взрыв! Желание резких перемен. Действительно, есть временная утрата чувства реальности, желание чуда сразу. Помните, у Ленина: "От нас требовали чуда, и мы дали чудо. Чудо революции". Есть и другое: скажем, поразительное легковерие, желание начать новую жизнь. Кстати, крайне опасное легковерие. А еще поразительная внушаемость. Я много времени провел за границей: в Польше, Японии, в Штатах. Там народ гораздо более критичный и реалистичный. Их невозможно соблазнить, например, псевдопатриотизмом в духе Жириновского.

- А что делает нас именно такими?
- Я думаю, важно то, что связано с православием, византийской и греческой культурой. С историей.

Без золотой середины

А каковы, на ваш взгляд, наши козыри?
- Так в том-то и дело, что невозможно одно оторвать от другого. Возьмите хотя бы способность сострадания, даже вопреки здравому смыслу. Я наблюдаю за современниками. Мало кто пройдет мимо нищего. Хотя все знают, что это почти профессионалы. Отзывчивость и доброта - русская психология. Но самое главное, золотая середина - это не про нас: грешить, так грешить, каяться, так каяться.

Почему, как вам кажется, прижился "русский миф"? Его поддерживали многие очень почитаемые российские мыслители.
- В советское время он был популярен среди интеллигенции, потому что не совпадал с марксизмом. Это была своеобразная форма диссидентства. Мы понимали, что все разговоры о нации, о судьбе и психологии народа коренным образом противоречат официальной идеологии.

В начале 90-х эти идеи имели успех, потому что в условиях тотального распада люди потеряли веру в себя, начали проклинать свою историю, русскую судьбу. А русский миф спасал от тотального национального нигилизма. Но прошло 20 лет, мы сохранили государство, выходим в мир. Хорошо было слушать красивые тексты умного славянофила Хомякова о том, что православные живут, монашествуя. Но пришло рациональное время. Кстати, об этом и отцы церкви говорят.

- Как рынок сочетается с православным учением?
- Почитайте выступление митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла в РГГУ. Если уж мы вошли в этот современный мир, говорил он, то не сможем уйти от модернизации. И придумать особую модернизацию и особые механизмы, кроме рынка и индивидуальной предприимчивости, не сможем. Владыка ставит вопросы: "Есть ли в нашем характере нечто такое, что поможет нам остаться людьми, достойными современной цивилизации? Разве православие противоречит идее хозяина?" И отвечает, цитирую почти дословно: "Если Бог сотворил этот материально-вещественный мир, то русский человек, который имеет семью и дом, должен заботиться о хозяйстве, о собственности. Другое дело, что к богатству не следует прикипать душой.

- Индивидуальная предприимчивость, рационализм... Как в этот ряд вписать русскую общинность?
- Еще один славянофильский миф. Община была создана после того, как освободили крестьян от крепостного права - сверху, административно, чтобы удобнее было собирать налоги.

Банкроты или святые?

А что скажете о советском "русском характере"?
- Мы часто специфические, морально-психологические особенности жизни и поведения человека в рамках уникальной советской системы переносим на русский характер. Не понимая, что с точки зрения исторической науки советская система - абсолютная случайность. Не будь мировой войны, миллионов солдат, которые не знали, что делать, не будь союза и с Францией, и с Англией, не было бы и советской России. Другое дело, что на выходе из советской тоталитарной системы мы сейчас имеем покалеченную нацию. Даже татары не так уничтожали у покоренных народов элиту, как мы уничтожили самих себя.

- Миф о русском характере, неприспособленном к жизни, кому сейчас выгоден?
- Одинаково и либералам, и почвенникам. Марксистам была очень выгодна идея о русском человеке, который готов страдать и жить в бараках. Но это вранье, что он пошел за большевиками, потому что коммунизм соответствовал его природе. Сколько процентов участвовало в Гражданской войне? 10-12 процентов. А остальные выжидали. Не появись Троцкий, который устроил заградотряды у Казани, не известно, чем бы окончилась революция! А заградительные отряды состояли из латышей, венгров и китайцев! Я к тому, что это была интернациональная большевистская революция.

Либералы же представляют нас патриархальной, негодной к модернизации страной. А раз так, надо русских переделывать, необходимо западное влияние. Мол, поменяем их архетип, сделаем способными жить свободно, любить собственность.

Есть и третье направление. Многие мои знакомые уходят в романтическое славянофильство, в культурное гетто. Ощущения там такие: есть враждебный мир, а мы - святые - не оскверним себя внешними контактами. Там рассуждают о великой России, подымают за нее тосты. Но это гетто вымирания. Либералам такой расклад выгоден, потому что им мила мысль о подконтрольности России, славянофилам - потому что делать ничего не хотят.

По-вашему получается: избавимся от мифов и заживем хорошо. Однако что-то недосказано по поводу того, какие же мы.
- Нужно отбросить мнения радикальных либералов и агрессивных славянофилов. Ведь это же не только проблема культуры, это проблема мировоззренческая. У тех и других получается, что Россия без советской системы не могла решить проблемы индустриализации.

- Как и современная Россия - проблемы модернизации?
- А это уже проблема груза марксизма, который висит над нашим сознанием под видом русского мифа. И оставляет нас в рамках марксистско-ленинской идеологии. Если вы признаете, что без революции русские не могли решить проблемы цивилизованности, чем это, мои дорогие, отличается от взглядов нынешних либералов, что современная Россия без Запада не может ответить на вызовы современной цивилизации?

- Традиционный вопрос русской интеллигенции: что делать?
- Подвергнуть ревизии русскую культуру и представить себе русскую точку зрения. Не знаю, как вам, а мне ближе всего либеральный патриотизм Струве. Струве размышлял, как соединить русский суверенитет со свободой.

А какие доктрины популярны сейчас? Возьмем хоть группу Холмогорова. Они неосознанно или лукаво берут миф о русском человеке и начинают оценивать русскую историю в соответствии с этим мифом. Что тогда получается? К примеру, был плохой Хрущев, который соблазнил русского человека благосостоянием и "перевел его из барака в пятиэтажки". Замечу, что сами эти ребята любят жить в пятизвездочных отелях. Это попахивает цинизмом.

Текст: Елена Новоселова, Елена Яковлева (блог автора)
Источник: Опубликовано в РГ (Неделя) N4394 от 22 июня 2007 г .

Александр Сергеевич ЦИПКО: статьи

Александр Сергеевич ЦИПКО (род. 1941) - философ и политолог, главный научный сотрудник Института международных экономических и политических исследований РАН, доктор философских наук, доктор философии хабилитус Республики Польша: | | | | .

БЕССМЕРТНАЯ ЛЕНИНИАНА КАК МОГИЛА РУССКОЙ ДУШИ
Бессмертная лениниана как могила русской души

Может ли долго прожить нация, не способная назвать зло злом, а палача палачом?

Когда заканчивалась запись ток-шоу «Право голоса», посвященного судьбе памятника Дзержинскому, и когда и прокоммунистическая, и антикоммунистическая стороны согласились с мнением ведущего о том, что на сегодняшний день надо оставить все, как есть, что те, кто придет через 20-30 лет после нас и будет решать, что делать и с мавзолеем Ленина, и с памятником Железного Феликса, меня впервые за перестроечную уже четверть века посетила страшная мысль. А не погибнет ли посткоммунистическая Россия раньше, чем ее население договорится о том, что было преступлением, а что - подвигом в ее советской истории, чему надо поклоняться как национальной святыне или что надо в конце концов осудить? Может ли долго прожить нация, не способная назвать зло злом, а палача палачом? Имеет ли шансы выжить страна, буквально нашпигованная памятниками Ленину, которые смотрят до сих пор на нас и на площадях, и в парках? Ведь даже прокоммунистическая сторона нашего ток-шоу, возглавляемая депутатом от КПРФ Николаем Харитоновым, согласилась со мной в том, что Дзержинскому не повезло, что ему просто довелось стать олицетворением той уникальной сверхчеловеческой жестокости ЧК, того уникального палачества, которое отличало прежде всего Ленина и благодаря которому большевикам удалось завоевать власть в России и построить СССР.

Есть что-то болезненное и параноидальное в посланиях Ленина под грифом «Строго секретно», призывающих и Дзержинского, и заместителя председателя ВЦИК Уншлихта «усилить быстроту и силу репрессий» и, в частности, использовать кампанию по изъятию церковных ценностей для продолжения «свирепой и беспощадной расправы» с представителями господствующих классов: «Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства нам удастся по этому поводу расстрелять, тем лучше». К массовым репрессиям Ленин продолжал, как видно из этого указания, призывать и после Гражданской войны. Ведь на самом деле все зверства, которыми потом отличились гитлеровцы - и массовый отстрел заложников, и создание концентрационных лагерей для подозрительных лиц, и геноцид (у большевиков в отличие от гитлеровцев был классовый геноцид), - были позаимствованы ими у партии Ленина. Разница между большевиками и гитлеровцами состоит только в том, что первые, как это делал командарм Тухачевский, применяли «ядовитый удушливый газ» против своего русского населения, против тамбовских крестьян, а гитлеровцы - против чужих, против евреев и цыган.

И как только вы осознаете, каким в действительности был чудовищем до сих пор любимый русским народом Ленин, то вы почувствуете то, что просто ударило током меня во время дискуссии, что страна, где на каждом шагу стоят памятники «великому вождю пролетариата», напоминает кладбище, где под каждым стоящим изваянием Ленина лежит частица русской совести и русской души. Когда я говорю о душе, то имею в виду прежде всего способность человека испытывать отвращение к насилию, способность сопереживать мукам тех бесконечных миллионов, которые были убиты Голодомором Сталина или замучены в ГУЛАГе. И, самое главное, когда я говорю о душе, то я имею в виду способность понять своего гения Федора Достоевского, который настаивал на том, что даже счастье всего человечества не в состоянии искупить муки, слез одного измученного ребенка. На самом деле нация, до сих пор в подавляющем большинстве славящая палачей Ленина и Сталина, больна душой, несет в себе нечто недочеловеческое.

И вместо души - злоба, ненависть, неуемная жажда крови моих оппонентов от КПРФ. Здесь, как всегда, отличилась женщина, опять депутат от КПРФ Елена Драпеко, которая просто кричала: «Убивать надо было!», что этого «требовал классовый подход», что царь убивал и мы, большевики, убивали.

Когда я слушал оду депутата Елены Драпеко в защиту убийств и крови, я пожалел, что когда-то давно-давно, в конце 1991 года, не поддержал предложение Юрия Афанасьева запретить в России коммунистическую идеологию. Мы до сих пор не отдаем себе отчета, какой великий урон нанес российской нации по сей день почитаемый у нас марксизм-ленинизм с его проповедью классовой вражды. Впрочем, в моральном отношении анализ природы большевизма, преподнесенный зрителям экспертом - профессором МГИМО, - ничем не отличался от проповеди крови Елены Драпеко. Мол, нет смысла говорить о жертвах большевизма, настаивал профессор, после миллионных жертв Первой мировой войны. Философия убийств таким образом живет в России в самых разнообразных формах.

Нет на самом деле в главном, в ненависти к дореволюционной России, к дореволюционной русской элите, разницы между депутатами от КПРФ и наследниками шестидесятничества, до сих пор противопоставляющих «демократизм» ленинской гвардии диктатору Сталину.

И, когда я все это слушал, вдруг осознал, что действительно шансов на спасение, на наше выздоровление от классовой античеловеческой морали у нас очень мало, практически нет. Чудо невозможно! Невозможно никакое национальное единство, невозможно возрождение национального сознания, когда нет национальной элиты, способной, более того, имеющей право осуждать преступления большевиков, призывать к добру. Я отнюдь не сторонник очередного русского погрома, на этот раз погромов памятников Ленину, по подобию того, как сам Ленин и его ленинская гвардия громили памятники царской России после революции.

Проблема в другом. В том, что мы до сих пор не понимаем противоестественность нашего национального поклонения людям, вождям большевизма, которые олицетворяли все звериные, античеловеческие инстинкты. Меня пугает, что мы до сих пор не только не понимаем опасность сохранения в наших душах большевистской психологии расправы, но и не знаем, как начать от нее освобождение. Мы никак не хотим увидеть очевидного, о чем предупреждал еще Федор Достоевский, что на крови невинных, замученных людей никакой счастливой страны построить не удастся. Мне кажется, что мы, вся наша элита больны не только в моральном, но и в умственном отношении. Мы не в состоянии вынести очевидные уроки из всей нашей советской истории. Ведь именно потому, что фундаментом СССР была большевистская сверхжестокость, он мгновенно, за несколько часов, распался, когда отошло от дел детище Дзержинского - аппарат КГБ.

Как выясняется, само по себе освобождение от коммунистических запретов мало что дает, если нет на самом деле национальной элиты, олицетворяющей моральные ценности российского народа, способной их отстаивать, внедрять в сознание людей. В странах Восточной Европы, к примеру - в Польше, к моменту смерти социализма были живы многие представители межвоенной интеллигенции, друзья кардинала Войтыла, ставшего Папой Римским, те, кто нес в себе так называемую польщизну. Один из таких друзей кардинала Войтыла, социолог Ян Щепаньский, был моим куратором по докторской - общался с ним много лет и еще тогда, в конце 70-х, понял, что у поляков больше шансов на спасение нации, ибо у них все-таки есть связь времен. А у нас, к несчастью, не было и не могло быть ничего общего между теми выдающимися мыслителями российской нации, которые еще до 1917 года предупреждали, что большевизм и марксизм поведут к неслыханным жертвам, и теми «красными профессорами», которые преподавали гуманитарные науки в СССР после революции. Одно дело - гуманитарий, прошедший в детстве через религиозное воспитание, и другое - гуманитарий, прошедший через школу пионерии и комсомола. Даже среди нынешних авторитетных российских интеллектуалов практически нет тех, кто бы решился сказать, что не стоила гибель интеллектуальной элиты дореволюционной России будущих успехов советской культурной революции, что без большевиков, обладая умственным и культурным потенциалом дореволюционной интеллигенции, можно было бы достигнуть совсем другого, чем советское качество грамотности и вообще качество национального мышления.

Все-таки в подавляющей массе мы мыслим до сих пор хуже, чем мыслила дореволюционная Россия. Проблема дурака для нас куда более актуальна, чем была в России времен Гоголя. Очень многие интеллектуалы - и так называемые патриоты, и так называемые националисты, и так называемые либералы - до сих пор убеждены, что русские - особая, по их логике, неполноценная нация, ибо без убийства своей национальной элиты, без кровавой Гражданской войны она в отличие от других народов Европы не смогла бы решить проблемы индустриализации. Многие интеллектуалы до сих пор убеждены, что без 6 млн. крестьян, убитых Голодомором в 1932-1933 годах, мы не смогли бы построить ДнепроГЭС. Я глубоко убежден, что кричащая абсурдность нашего нынешнего политического мышления тоже является следствием советской переделки русского человека. Никто у нас не решается сказать, что на самом деле деградация и распад 90-х - это прежде всего закономерный итог «великих успехов социалистического строительства», что даже наши реформаторы 90-х с их безумными аморальными реформами - это тоже в своей основе итог нашего классового воспитания подрастающего поколения.

Как вы создадите морально зрелое, здоровое в духовном отношении общество, если нет на самом деле в России ни одной влиятельной полноценной политической силы, которая бы несла в своем мировоззрении христианское «Не убий» и одновременно сознание самоценности каждой человеческой жизни? Кстати, и идеологов КПРФ, и лидеров либеральной оппозиции объединяет убеждение Егора Гайдара, что большевики стояли «на уровне задач своей эпохи».

Трагедия состоит в том что даже у РПЦ не хватает воли стать центром консолидации всей антикоммунистической элиты, всех, кто душой не приемлет большевистскую расправу с Россией. Не только издевательством над здравым смыслом, но и надругательством над памятью жертв большевизма является то, что сегодня конференции, посвященные критике аморализма большевизма, проводит, как правило, ЛДПР Жириновского.

И стоит только удивляться, почему мы, те, кто так страстно хотел «иной», не коммунистической России, не понимали, что на самом деле «иного» нам не дано, что после трех-четырех поколений коммунизации России никакая успешная декоммунизация невозможна. Если бы не Горбачев, то, наверное, СССР еще бы лет 20 продержался. Но на самом деле нет гарантии, что продержится 20-30 лет нынешняя Россия, у которой нет ни воли, ни моральных сил, чтобы в конце концов назвать преступление преступлением, чтобы очистить свою душу, свое мышление от исходного марксистско-ленинского античеловеческого кода.

На самом деле коммунистическое наследство - это не только электростанции и шахты, благодаря которым мы выживаем, но и масса неразрешимых противоречий. Без солидарности, основанной на национальном сознании, невозможно преодолеть тяготы перехода от коммунизма к нормальной рыночной экономике. Но на самом деле нет никаких оснований для воспроизводства прочного национального сознания. Да его и не было до революции. Если бы оно было, то большевики со своим классовым сознанием никогда бы не победили. Как я пытался показать, в стране у нас практически нет людей, которые примером всей своей жизни заслужили бы право олицетворять, защищать исходные духовные ценности российской нации. Задачам роста солидарности противостоит и наш безумный посткоммунистический индивидуализм. Освобождение от коммунизма воспринималось и до сих пор воспринимается людьми как освобождение от насильственного советского коллективизма.

Отсюда и убеждение, что все позволено. Точно так, как освобождение от тотального советского дефицита привело к невиданному взрыву потребительства, так и освобождение от советских идеологических запретов привело к взрыву индивидуализма. Но воссоздание национального сознания невозможно не только без личного погружения в национальные культурные ценности, но и без способности к сдерживанию своего индивидуализма в пользу общества без умения соотносить свою жизнь, свои поступки с национальными интересами. Новое поколение России отличается не только беспамятством, но и нежеланием нести какую-либо ответственность за свое историческое прошлое и за национальное будущее. Но росту национального сознания мешает и безудержный эгоизм нынешней политической элиты, вернее, эгоизм тех, кто в силу случая оказался наверху, кто олицетворяет примеры прямо противоположного рода, то есть предельную жажду личного обогащения и желания, все самое ценное в своей жизни - и детей, и деньги - перенести за пределы России.

Вот такая история. Без возвращения национального сознания мы страну не сохраним. Но на самом деле, если смотреть трезво, в условиях нынешней расколотой России, когда при словах «духовные скрепы» у многих интеллектуалов на лице появляется гримаса, очень мало объективных условий для решения этой задачи. Повторяю очевидное: все наши основные национальные святыни и даже великая русская культура связаны своим происхождением с православием, вытекают из христианских ценностей. Но у нас до сих пор нет ни сил, ни желания осудить тех, кто сознательно и целенаправленно уничтожал духовные основания российской нации. Я думаю, отсюда, от нашего бессилия, не только морального, но и умственного, предложение оставить все, как есть, возрождать разрушенные большевиками церкви рядом с памятниками Ленину, славить одновременно и Тухачевского, и Деникина, лицезреть кремлевские масонские звезды на фоне царского двуглавого орла на здании Исторического музея, вешать портреты Сталина в храмах рядом с распятием Христа, ходить на исповедь к священнику, который убежден, что без сталинских репрессий Россию нельзя было сохранить.

А почему нет? Мы 70 лет строили свой особый коммунистический мир, а теперь строим свой особый посткоммунистический мир, где дружно живут и красные, и белые ценности. Правда, всем своим нутром чувствую - а я беду, как показал опыт, точно вижу - промысел или Бога, или разума, не важно, нам эту бесконечную шизофрению не простит.

В 1968 году окончил философский факультет МГУ. В 1965-1967 годах работал в газете «Комсомольская правда», в 1967-1970 годах - в ЦК ВЛКСМ. С 1972 года работает в Институте международных экономических и политических исследований РАН (бывший Институт экономики мировой социалистической системы Академии наук СССР).

В 1978-1981 годах - доцент Института философии и социологии Польской академии наук. В 1986-1990 - консультант отдела социалистических стран ЦК КПСС. В 1988-1990 годах - помощник секретаря ЦК КПСС А. Н. Яковлева.

С января 1992 года принимал участие в создании Фонда Горбачёва, был директором научных программ фонда. В 1992-1993 - приглашённый профессор Университета Хоккайдо (Япония), в 1995-1996 - приглашённый исследователь Центра Вудро Вильсона (США).

В 1990-х годах начал выступать с критикой российских радикальных реформаторов, выдвигал идеи «либерального патриотизма».

Директор Центра политологических программ Международного фонда социально-экономических и политологических исследований «Фонда Горбачёва», главный научный сотрудник Института международных экономических и политических исследований (ИМЭПИ) РАН.

Стал учредителем основанного в декабре 2006 года фонда «Возвращение», ратующего за возвращение исторических традиций, нравственных ценностей и названий, существовавших в России до 1917 года и отвергнутых за годы советской власти.

Полный доктор философии Польской Республики. Владеет польским и английским языками.

Сочинения

• Истоки сталинизма // Наука и жизнь. 1988. № 11, 12. 1989. № 1, 2;
• Диалектика перестройки. М., 1989; Хороши ли наши принципы? // Новый мир. 1990. № 4;
• Противоречия марксизма // Через тернии. М., 1990;
• Нужен ли новый эксперимент? // Родина. 1990. № 2, 3;
• Насилие лжи или почему заблудился призрак. М., 1990;
• Is Stalinism Really Dead? (Умер ли Сталинизм?) Hazpez. San Francisko, 1990;
• Прощание с коммунизмом. Токио, 1993 (на яп. яз.);
• Тревоги славянина. Сб. статей. М., 1997.

Почему заблудился Александр Ципко? October 6th, 2010

Выступление 4 октября в таллиннском клубе «Импрессум» Александра Ципко - политолога, известного еще с конца 1980-х гг, - произвело странное впечатление.
(Cтатья опубликована на эстонском Русском портале 7.10.10 http://www.veneportaal.ee/politika/10/07101001.htm)

Ципко - один из долгожителей современного росcийского политологического сообщества. Став известным еще с перестроечных времен, он удерживается на верху этого сообщества более 20 лет. Срок сам по себе немалый. Участники встречи убедились, что опыта, имиджа яркого критика и умения ставить вопросы у А. Ципко не отнять.Однако этих же участников не могло не удивить во-первых, то, что выступивший под слоганом «побега из коммунизма» известный автор отстаивал ряд тезисов, весьма существенно (а иногда и диаметрально) отличных от защищавшихся им ранее. Во-вторых (а может быть и в первую очередь) то, что остался без ответа главный вопрос: куда, собственно, «бежит из коммунизма» А. Ципко?

Ципко - критик советского марксизма, но поборник ГКЧП

Напомним вехи развития А.Ципко-идеолога.

В конце 1980-х - Ципко, быший член ЦК КПСС, выступил как яростный критик советского марксизма (в частности, книга «Насилие лжи, или как заблудился призрак».М., Мол. гв.,1990 ).

Понятно, что это выступление вызвало острую полемику.Дело не столько в «ренегатстве», обвинение в котором Ципко попытался отвести в начале таллиннской беседы, заявив, что советская перестройка вообще была «революцией ренегатов». Дело также и в том, что критика марксизма бывшим членом ЦК - человеком вроде бы весьма осведомленным - была далеко не во всем корректной. Это показали еще тогдашние обществоведы - например, Р.Н. Блюм (Политический дневник, напеч. в 1990 г. и перепеч. в сб. Рэм Блюм. Избранные статьи. Из воспоминаний. Таллинн, КПД, 2005, сс.101-112).

При этом безусловно, что заявив об абсолютной «лжи» советского марксизма, А.Ципко уже в перестроечный период пролил бальзам на раны многих «консервативных» (в т.ч.эстонских типа М. Лаара) сторонников «очистки площадки» от всего советского. Не вызывает сомнения, что позиция таких российских «консерваторов» как Ципко (или, например, поборников «Русской партии в КПСС» типа А. Байгушева), сильно помогла идеологическому поражению тогдашнего СССР в холодной войне, результаты которого мы пожинаем и до сих пор.

Однако А.Ципко не только выступил в период перестройки против марксизма и его реформаторов (хотя c 1988 по 1990 был советником А.Н.Яковлева).Позже он удивил многих заявлением, что несмотря на свою критику советской системы он - сторонник ГКЧП. (Напр.,АПН,17.08.01, http://www.apn.ru/news/article13401.htm).

Свою приверженность путчистам Ципко (в книге, о которой ниже) объяснял тем, что ГКЧП, мол, защищал «русский контроль».

Позвольте, но какой «русский контроль» (реально - тогдашние советские сферы влияния) могли сохраниться после подрыва не только «либералами», но и «хорошими антимарксистами» типа Ципко, (как и русскими патриотами байгушевского пошиба) - бывшей советской идеологии?

Советское влияние пропало, а «хорошего русского» влияния вместо старого советского «почему-то» так и не возникло. На вопрос «почему» «консерваторы» до сих пор так и не ответили.

Ципко - критик не только либерализма, но и национализма?

В 1990-х гг, несмотря на свою критику марксизма, Ципко оказывается в фонде Горбачева- то есть при тех самых марксистах, с разоблачения которых он начал свою деятельность.

На таллиннской встрече, правда, наш автор попытался доказать, что он именно «антикоммунист», но вовсе не антисоциалист. Даже вел разговор о социал-демократии. Но разве маститому автору не известно, что социал-демократия (2 Интернационал и последующие) также выросла из марксизма?

Кстати, странности своего понимания марксизма Ципко обнаружил, заявив в Таллинне, что переход нынешнего Китая к рыночной экономике означает, что там теперь «капитализм». А что тогда на Тайване? И что такое, например, советский НЭП?

Впрочем, судя по написанному Ципко до сих пор, считать его социал-демократом или даже просто социалистом вряд ли кому-нибудь придет в голову. В течение всей своей деятельности Ципко был всегда ближе к национал-патриотам, а то и явным «консерваторам» (правым националистам).Это показала не только активная критика нашим автором ельцинского либерализма, но и апология русской «национальной революции».

Как известно, после 2000 г. в России развернулась активная критика ельцинского либерализма с позиций правого «государственничества» («консерватизма»).

А. Ципко внес в эту критику весьма весомый вклад, опубликовав книгу «Пора доверить Россию русским» (М., 2003, 2-е издание - «Почему я не демократ», М., 2005), с подзаголовком «Критика национального нигилизма российских либералов». Книга полна красноречивых пассажей, вроде попыток представить ельцинизм и деятельность российских демократов как «еврейскую революцию».

Но Ципко пошел дальше обычной консервативной критики либерализма, в 2003 г. недвусмысленно призвав к русской «национальной революции» («Ждет ли Россию национальная революция?» - 28.02.03. http://kp.ru/daily/22983/2037/).

Выдвинув лозунг «национальной революции» (известный по германскому национал-социализму), Ципко вполне приблизился к национал-радикалу А.Байгушеву (Русская партия в КПСС.М.,2005), а также другим представителям, выражаясь словами самого Ципко, «радикального патриотизма». Тогдашние соображения Ципко насчет «олигархов» Е. Альбац определила как «полемику с переходом на пятый пункт» (www.novayagazeta.ru/data/2003/90/25.html).

При этом, как ни удивительно, на встрече в Таллинне недавний национал-революционер Ципко выступил вдруг в совершенно ином обличье - как «критик русского национализма». Он вспомнил о многонациональности России, о Поволжье, Татарстане, Кавказе…

А почему, спрашивается, А. Ципко не вспоминал обо всем этом, когда писал известные всем статьи и книги в поддержку ксенофобии и в целом право-националистического варианта развития России?

Ципко - критик консерватизма. Куда политолог бежит от коммунизма?

Итак, важная странность выступления Ципко в Таллинне - критика им нынешнего российского консерватизма.

Помимо критики «национализма», Ципко выступил с критикой концепция «русской цивилизации», «общинной» концепции Сергея Кара-Мурзы (возможно, слишком «левого» с точки зрения Ципко), «Русских доктрин» и проч.

Ципко подверг также критике недавнюю отставку Ю.Лужкова. Если существующая в России власть, по его словам, таким образом устраняет одного из «своих» - значит, этим она подрывает и себя саму.

Вроде бы верно. Но…Неужто Ципко стал «демократом»? И как же это его угораздило?

Думается, ответ в другом.

Россия переживает в настоящий момент явный кризис идеологии «консерватизма» - правого национализма.И Ципко, с его безотказным нюхом на политическую конъюктуру - кажется, уже готов начать бегство с консервативного корабля.Мол - «я не я, и хата не моя».

Наверно, поэтому и остался без ответа главный вопрос, заданный политологу Борисом Тухом: Ципко убегает от коммунизма. А собственно, куда? Вопрос даже вызвал аплодисменты. Б. Тух затем (также верно) привел сказку о колобке, убежавшем от дедушки с бабушкой. Известного героя в результате бегства ждали неприятности - он был съеден не слишком доброжелательными хищниками.

Не нечто ли сходное происходит и с современным российским консерватизмом?

Убежав от марксизма, русские правые патриоты прибежали - если не к внешним покровителям всех националистов постсоветского мира, то, - как обнаруживается все более ясно, - и вовсе в никуда.

Александр Сергеевич Ципко
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Имя при рождении:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Псевдонимы:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата рождения:
Дата смерти:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Место смерти:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Страна:	СССР 22x20px СССР , Россия 22x20px Россия
Учёная степень:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Учёное звание:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Альма-матер :	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Язык(и) произведений:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Школа/традиция:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Направление:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Период:
Основные интересы:
Значительные идеи:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Оказавшие влияние:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Испытавшие влияние:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Премии:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Награды:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Подпись:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
[[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |Произведения]] в Викитеке
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Алекса́ндр Серге́евич Ципко́ (15 августа , Одесса) - советский и российский социальный философ и политолог. Главный научный сотрудник Института международных экономических и политических исследований РАН . Доктор философских наук .

Биография

С января 1992 года принимал участие в создании Фонда Горбачёва , был директором научных программ фонда. В 1992-1993 - приглашённый профессор Университета Хоккайдо (Япония), в 1995-1996 - приглашённый исследователь Центра Вудро Вильсона (США).

В 1990-х годах начал выступать с критикой российских радикальных реформаторов , выдвигал идеи «либерального патриотизма» . Во время массовых акций российской либеральной оппозиции 2011-13 гг. , также высказывал критику в адрес последних, в частности, сравнил Навального с Лениным . Однако после Евромайдана 2013-14 гг. , присоединения Крыма к России и конфликта на Юго-Востоке Украины занял критическую позицию по отношению к российской власти, обвиняя её в реставрации "неосталинизма" и "неосоветизма".

Директор Центра политологических программ Международного фонда социально-экономических и политологических исследований «Фонда Горбачёва», главный научный сотрудник Института международных экономических и политических исследований (ИМЭПИ) РАН.

Стал учредителем основанного в декабре 2006 года фонда «Возвращение» , ратующего за возвращение исторических традиций, нравственных ценностей и названий, существовавших в России до 1917 года и отвергнутых за годы советской власти .

Полный доктор философии Польской Республики. Владеет польским и английским языками.

Некоторые работы

• Оптимизм истории. М., Молодая гвардия, 1974 - 192 с., 50 000 экз.
• Идея социализма: веха биографии. М., Молодая гвардия, 1976, 272 с., 50 000 экз.
• Социализм: жизнь общества и человека. М., Молодая гвардия, 1980
• Некоторые философские аспекты теории социализма. М., Наука, 1983
• Истоки сталинизма // Наука и жизнь . 1988. № 11, 12. 1989. № 1, 2;
• О зонах, закрытых для мысли // Суровая драма народа. М., 1989;
• Диалектика перестройки. М., 1989;
• Хороши ли наши принципы? // Новый мир . 1990. № 4;
• Противоречия марксизма // Через тернии. М., 1990;
• Нужен ли новый эксперимент? // Родина . 1990. № 2, 3;
• Насилие лжи или Как заблудился призрак. М., Молодая гвардия, 1990; - 272 с., 100 000 экз.
• Is Stalinism Really Dead? (Умер ли Сталинизм?) Hazpez. San Francisko, 1990;
• Прощание с коммунизмом. Токио, 1993 (на яп. яз.);
• Тревоги славянина. Сб. статей. М., 1997.

Напишите отзыв о статье "Ципко, Александр Сергеевич"

Примечания

Ссылки

• Независимая газета 2010-11-03

Интервью

• // Независимая газета , 10 марта 2006
• «Эхо Москвы»
• «Русская Служба Новостей»
• «Финам FM»
• (недоступная ссылка с 21-05-2013 (2296 дней)) - программа «Философские Чтения»

Литература

• Алексеев П.В. Философы России XIX-XX столетий. Биографии,идеи, труды. 3-е изд., перераб. и доп. -М.: Академический проект, 1999. С.364.ISBN 5-8291-0003-7
• Косолапов Р.И. Выступление на "круглом столе" на тему "Марксизм: проблемы, противоречия, перспективы" // Вестник Московского университета. Серия Социально-политические исследования" 1990. № 5.

Отрывок, характеризующий Ципко, Александр Сергеевич

– Думаю – нет... – опечалилась Анна. – Она была намного сильнее всех нас на Земле, да и её «испытание» намного страшнее моего было, потому, наверное, и заслужила большее. Ну и талантливее она намного была, конечно же...
– Но для чего же было нужно такое страшное испытание? – осторожно спросила я. – Почему ваша Судьба была такой Злой? Вы ведь не были плохими, вы помогали другим, кто не имел такого Дара. Зачем же было творить с вами такое?!
– Для того, чтобы наша душа окрепла, я думаю... Чтобы выдержать много могли и не ломались. Хотя сломавшихся тоже много было... Они проклинали свой Дар. И перед тем, как умирали – отрекались от него...
– Как же такое можно?! Разве можно от себя отречься?! – тут же возмущённо подпрыгнула Стелла.
– Ещё как можно, милая... Ох, ещё как можно! – тихо произнёс, до этого лишь наблюдавший за нами, но не вмешивавшийся в разговор, удивительный старец.
– Вот и дедушка вам подтвердил, – улыбнулась девушка. – Не все мы готовы к такому испытанию... Да не все и могут переносить такую боль. Но дело даже не столько в боли, сколько в силе нашего человеческого духа... Ведь после боли оставался ещё страх от пережитого, который, даже после смерти, цепко сидел в нашей памяти и как червь, грыз оставшиеся крохи нашего мужества. Именно этот страх, в большинстве своём, и ломал, прошедших весь этот ужас, людей. Стоило после, уже в этом (посмертном) мире, их только лишь чуточку припугнуть, как они тут же сдавались, становясь послушными «куклами» в чужих руках. А уж руки эти, естественно, были далеко не «белыми»... Вот и появлялись после на Земле «чёрные» маги, «чёрные» колдуны и разные им подобные, когда их сущности снова возвращались туда. Маги «на верёвочках», как мы называли их... Так что, не даром наверное мы такое испытание проходили. Дедушка вот тоже всё это прошёл... Но он очень сильный. Намного сильнее меня. Он сумел «уйти», не дожидаясь конца. Как и мама сумела. Только вот я не смогла...
– Как – уйти?!. Умереть до того, как его сожгли?!. А разве возможно такое? – в шоке спросила я.
Девушка кивнула.
– Но не каждый это может, конечно же. Нужно очень большое мужество, чтобы осмелиться прервать свою жизнь... Мне вот не хватило... Но дедушке этого не занимать! – гордо улыбнулась Анна.
Я видела, как сильно она любила своего доброго, мудрого деда... И на какое-то коротенькое мгновение в моей душе стало очень пусто и печально. Как будто снова в неё вернулась глубокая, неизлечимая тоска...
– У меня тоже был очень необычный дедушка... – вдруг очень тихо прошептала я.
Но горечь тут же знакомо сдавила горло, и продолжить я уже не смогла.
– Ты очень его любила? – участливо спросила девушка.
Я только кивнула в ответ, внутри возмущаясь на себя за такую «непростительную» слабость...
– Кем был твой дед, девочка? – ласково спросил старец. – Я не вижу его.
– Я не знаю, кем он был... И никогда не знала. Но, думаю, что не видите вы его потому, что после смерти он перешёл жить в меня... И, наверное, как раз потому я и могу делать то, что делаю... Хотя могу, конечно же, ещё очень мало...
– Нет, девонька, он всего лишь помог тебе «открыться». А делаешь всё ты и твоя сущность. У тебя большой Дар, милая.
– Чего же стоит этот Дар, если я не знаю о нём почти ничего?!. – горько воскликнула я. – Если не смогла даже спасти сегодня своих друзей?!.
Я расстроенно плюхнулась на пушистое сидение, даже не замечая его «искристой» красоты, вся сама на себя разобиженная за свою беспомощность, и вдруг почувствовала, как по предательски заблестели глаза... А вот уж плакать в присутствии этих удивительных, мужественных людей мне ни за что не хотелось!.. Поэтому, чтобы хоть как-то сосредоточиться, я начала мысленно «перемалывать» крупинки неожиданно полученной информации, чтобы, опять же, спрятать их бережно в своей памяти, не потеряв при этом ни одного важного слова, не упустив какую-нибудь умную мысль...
– Как погибли Ваши друзья? – спросила девушка-ведьма.
Стелла показала картинку.
– Они могли и не погибнуть... – грустно покачал головой старец. – В этом не было необходимости.
– Как это – не было?!. – тут же возмущённо подскочила взъерошенная Стелла. – Они ведь спасали других хороших людей! У них не было выбора!
– Прости меня, малая, но ВЫБОР ЕСТЬ ВСЕГДА. Важно только уметь правильно выбрать... Вот погляди – и старец показал то, что минуту назад показывала ему Стелла.
– Твой друг-воин пытался бороться со злом здесь так же, как он боролся с ним на Земле. Но ведь это уже другая жизнь, и законы в ней совершенно другие. Так же, как другое и оружие... Только вы вдвоём делали это правильно. А ваши друзья ошиблись. Они могли бы ещё долго жить... Конечно же, у каждого человека есть право свободного выбора, и каждый имеет право решать, как ему использовать его жизнь. Но это, когда он знает, как он мог бы действовать, знает все возможные пути. А ваши друзья не знали. Поэтому – они и совершили ошибку, и заплатили самой дорогой ценой. Но у них были прекрасные и чистые души, потому – гордитесь ими. Только вот уже никто и никогда не сможет их вернуть...
Мы со Стеллой совершенно раскисли, и видимо для того, чтобы как-то нас «развеселить», Анна сказала:
– А хотите, я попробую позвать маму, чтобы вы смогли поговорить с ней? Думаю, Вам было бы интересно.
Я сразу же зажглась новой возможностью узнать желаемое!.. Видимо Анна успела полностью меня раскусить, так как это и правда было единственным средством, которое могло заставить меня на какое-то время забыть всё остальное. Моя любознательность, как правильно сказала девушка-ведьма, была моей силой, но и самой большой слабостью одновременно...

, Россия Россия

Период: Основные интересы:

	Запись голоса А.С. Ципко
	Из интервью «Эхо Москвы » 19 мая 2009
Помощь по воспроизведению

Алекса́ндр Серге́евич Ципко́ (15 августа , Одесса) - советский и российский социальный философ и политолог. Главный научный сотрудник Института международных экономических и политических исследований РАН . Доктор философских наук .

Биография

С января 1992 года принимал участие в создании Фонда Горбачёва , был директором научных программ фонда. В 1992-1993 - приглашённый профессор Университета Хоккайдо (Япония), в 1995-1996 - приглашённый исследователь Центра Вудро Вильсона (США).

В 1990-х годах начал выступать с критикой российских радикальных реформаторов , выдвигал идеи «либерального патриотизма» . Во время массовых акций российской либеральной оппозиции 2011-13 гг. , также высказывал критику в адрес последних, в частности, сравнил Навального с Лениным . Однако после Евромайдана 2013-14 гг. , присоединения Крыма к России и конфликта на Юго-Востоке Украины занял критическую позицию по отношению к российской власти, обвиняя её в реставрации "неосталинизма" и "неосоветизма".

Директор Центра политологических программ Международного фонда социально-экономических и политологических исследований «Фонда Горбачёва», главный научный сотрудник Института международных экономических и политических исследований (ИМЭПИ) РАН.

Стал учредителем основанного в декабре 2006 года фонда «Возвращение» , ратующего за возвращение исторических традиций, нравственных ценностей и названий, существовавших в России до 1917 года и отвергнутых за годы советской власти .

Полный доктор философии Польской Республики. Владеет польским и английским языками.

Некоторые работы

• Оптимизм истории. М., Молодая гвардия, 1974 - 192 с., 50 000 экз.
• Идея социализма: веха биографии. М., Молодая гвардия, 1976, 272 с., 50 000 экз.
• Социализм: жизнь общества и человека. М., Молодая гвардия, 1980
• Некоторые философские аспекты теории социализма. М., Наука, 1983
• Истоки сталинизма // Наука и жизнь . 1988. № 11, 12. 1989. № 1, 2;
• О зонах, закрытых для мысли // Суровая драма народа. М., 1989;
• Диалектика перестройки. М., 1989;
• Хороши ли наши принципы? // Новый мир . 1990. № 4;
• Противоречия марксизма // Через тернии. М., 1990;
• Нужен ли новый эксперимент? // Родина . 1990. № 2, 3;
• Насилие лжи или Как заблудился призрак. М., Молодая гвардия, 1990; - 272 с., 100 000 экз.
• Is Stalinism Really Dead? (Умер ли Сталинизм?) Hazpez. San Francisko, 1990;
• Прощание с коммунизмом. Токио, 1993 (на яп. яз.);
• Тревоги славянина. Сб. статей. М., 1997.

Напишите отзыв о статье "Ципко, Александр Сергеевич"

Примечания

Ссылки

• Независимая газета 2010-11-03

Интервью

• // Независимая газета , 10 марта 2006
• «Эхо Москвы»
• «Русская Служба Новостей»
• «Финам FM»
• (недоступная ссылка с 21-05-2013 (2296 дней)) - программа «Философские Чтения»

Литература

• Алексеев П.В. Философы России XIX-XX столетий. Биографии,идеи, труды. 3-е изд., перераб. и доп. -М.: Академический проект, 1999. С.364.ISBN 5-8291-0003-7
• Косолапов Р.И. Выступление на "круглом столе" на тему "Марксизм: проблемы, противоречия, перспективы" // Вестник Московского университета. Серия Социально-политические исследования" 1990. № 5.

Отрывок, характеризующий Ципко, Александр Сергеевич

«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.